WOMEN'S PLANS - журнал для женщин

Эта история давно превратилась в семейный анекдот, и я часто рассказываю ее за столом во время домашних торжеств. Все слышали тысячу раз, но все равно смеются. Особенно веселится главная героиня — моя уже взрослая дочь Надя. И я тоже смеюсь, хотя, если по правде, тогда мне было совсем не до смеха.

В конце марта субботним утром я отправила мужа гулять с нашей двухмесячной дочкой, наказав прийти не позже двенадцати, а сама занялась разными делами по хозяйству. Виталик вернулся в одиннадцать.

— Вы чего так рано? — спросила я.

— Еще бы с полчасика погуляли.

— Да Надюшка что-то раскричалась. Есть, наверное, хочет…

Я вытащила из коляски белый орущий сверток. Глянула и чуть не выпустила из рук ребенка. Это! Была! НЕ Надюша!!! Не моя дочь! Чужой ребенок!

— Что? Что случилось? — подскочил ко мне Виталий.

— Где Надя?

— Как где? — супруг посмотрел на меня как на сумасшедшую и даже отступил на несколько шагов. Ребенок продолжал заходиться от плача. Следующие несколько минут напоминали кадр из итальянской кинокомедии: -«кричу я, кричит Виталик, кричит малыш. Наконец мы все устали кричать и сделали небольшую передышку.

— Не понимаю, — сказал муж, воспользовавшись паузой. — Бред какой-то! Кому понадобилось подбрасывать чужого ребенка?

Я бросилась к коляске. Коляска тоже была не наша! Маленькая историческая справка. В восьмидесятые годы в магазинах нашего города появилась новая модель коляски под названием «Аист». Легкие, удобные и недорогие, эти коляски сразу пришлись по вкусу горожанкам детородного возраста. Вот так и получилось, что каждая третья мамаша выгуливала свое чадо в новеньком «Аисте».

— Виталик, это не наша коляска! Смотри, у нас листочки были выдавлены, а здесь — колокольчики. Ты где-нибудь оставлял Надюшу?

— Только на две-три минуты. Заскочил за сигаретами.

Все стало понятно: наш папа попросту перепутал коляски с детьми. Я сдернула с вешалки пальто.

Малыш снова заорал. Чертыхнувшись, отнесла его в комнату и развернула одеяло. Под мокрой до шеи пеленкой оказался крепкий бутуз — по виду ровесник нашей Надюшки. Перепеленав мальчика, в течение пятнадцати минут, томясь от беспокойства за пропавшую дочку, ждала, пока малыш наестся.

А потом мы с Виталиком побежали к табачному магазину. Стоявший у входа парень с коляской, отчаянно жестикулируя, объяснял что-то пожилой продавщице в накинутой поверх форменного халата телогрейке, а молодая заплаканная женщина нервно мерила шагами тротуар. Я помахала ей рукой.

— Солнышко мое, Олеженька, радость моя, — нежно заворковала она, склоняясь над сыном, а я побежала к мужчине, который энергично тряс коляску с нашей громко кричащей Надюшкой.

Подбежала, наклонилась и отпрянула, а затем, подвывая, опустилась прямо в грязный сугроб.

— Что? Что случилось, женщина?!

— как сквозь вату слышала я обступивших меня людей. Кажется, среди них был и голос Виталика.

— Это… не моя Надя, — заикаясь от всхлипываний, ответила я.

— Но коляска-то ваша? — спросил парень, продолжавший усердно трясти коляску.

Я продолжала скулить, сидя в сугробе, а супруг в это время со знанием дела осматривал транспортное средство.

— Нет, — наконец авторитетно заявил он, — не наша. У нашей тормоз целый был, а здесь педаль отломана.

Молодые родители, получившие назад своего ребенка, сочувственно вздыхали, но, как ни старались, не могли скрыть радостного блеска в глазах.

— Так мы пойдем? — наконец смущенно спросил мужчина. — Она голодная, — кивнула женщина на ребенка в коляске. — Я как увидела, что Игорь с прогулки не Олежку принес, так бегом сюда. И они ушли. А мы остались.

В мозгу у меня мелькали картины одна страшнее другой. Ребенок орал. Пришлось сбегать домой, покормить девочку и возвращаться обратно в «обменный пункт». У дверей магазина, на которых теперь красовалась вывеска «Санитарный день», по-прежнему стояли только мой муж и пожилая продавщица. Надежда на счастливый исход таяла, как снег на весеннем солнце. Когда часы на площади пробили два, я снова расплакалась и стала требовать, чтобы Виталик немедленно звонил в милицию. И вдруг увидела пару точно с такой же коляской. Вы видели фильм, как две противоборствующие стороны обменивались на мосту своими резидентами? Примерно по такому же сценарию проходил и наш обмен колясок с детьми. Мы с молодой женщиной убедились, что каждая из нас держит именно своего ребенка, и теперь могли уже спокойно поговорить.

— Почему вы так долго не приходили? — спросила я, прижимая к себе вновь обретенную дочку.

— А я только-только с лекций вернулась. А этот… — она отпустила в адрес мужа весьма нелестный эпитет, но он молча проглотил его, — пришел домой, покормил ребенка молочной смесью, положил в кроватку и засел за свою диссертацию.

— Откуда я знал, что это не Оля, — забасил парень, но мы с его женой так на него посмотрели, что он предпочел закрыть тему. Небольшое послесловие. На следующий день в. витрине магазина «Тютюн» красовался большой, написанный от руки плакат: «Коляски с детьми оставлять возле магазина КАТЕГОРИЧЕСКИ воспрещается!»