Coco Павлиашвили: « Семья помогла мне пережить все испытания!»

Coco Павлиашвили сложно застать на месте. То он в Америке, то скоро улетает в Ташкент. Немногие свободные дни чаще всего проводит в студии, записывая на радость поклонникам новые песни. А потом, конечно, снова в дорогу — презентовать результаты кропотливых трудов почитателям своего таланта в разных уголках своей страны, континента, земного шара… Сейчас он работает над новой вещью вместе с легендарным ВИА «Самоцветы». Песня будет называться «Диско нашей любви». Видно, что работать Coco нравится: он получает удовольствие от музыки, от того, что получается хорошая песня.

 

«Всегда смотрю не на землю, а на небо…»

Coco, если взять какую-то из афиш ваших концертов, можно увидеть на ней множество известных имен. В списках гостей значатся Тамара Гвердцители, Алсу, Григорий Лепс, Стае Михайлов, Леонид Агутин, Владимир Пресняков. И все они исполняют ваши песни. Могли ли вы, будучи шестилетним ребенком, которого родители отдали учиться играть на скрипке, предположить, что получите такую популярность? Я всегда был готов к успеху и знал, что добьюсь многого. Но это испытание славой, признаюсь, оказалось совсем не простым. Ведь нет ничего хуже, чем когда артист сходит с ума от своего величия и превращается в какого-то клоуна. Надо уметь быстро выходить из образа. После того как закончился концерт, отзвучали аплодисменты и закрылся занавес, нужно немного отдышаться в кулисах и выйти оттуда нормальным, приличным, незвездным человеком, с которым окружающим легко и приятно находиться рядом. Вначале ко мне был интерес, потом появились завистники и первые недоброжелатели, была даже ненависть порой. Но я не обращал на все это никакого внимания, поскольку всегда смотрю не на землю, а на небо. Именно там происходит высший суд и все наши дела отмечаются. Расскажите, в какой момент ваше полное имя — Иосиф — превратилось в Coco? Вообще-то меня так все звали с детства. Так что ничего нарочитого не было, ничего специально придумывать не пришлось. А назвали меня Иосифом в честь моего дедушки, который вместе с тысячами других грузин погиб в Керчи во время Великой Отечественной войны — пропал без вести. Моему отцу в ту пору было всего три года…

Не обидно вам, что всю жизнь работаете на сцене, получили несколько наград на серьезных фестивалях, а звания «народный» или «заслуженный» не получили? Для меня это совершенно неважно. У меня сегодня по 25-30 выступлений в месяц. Это значит, что моя музыка нужна людям. Знаете, я для себя так решил: когда этот интерес ко мне пропадет, тут же, без всяких прощальных туров, уйду со сцены. Не знаю, когда это произойдет: через месяц, год или все десять. Но пока я поставил себе цель: постоянно, без остановки совершенствоваться, учиться, развиваться. Верится ли вам при этом самому, что вы разменяли уже шестой десяток? Очень важен тот багаж, с которым ты подходишь к 50-летнему рубежу. В этом возрасте уже никакие чудеса не происходят. Ты либо нашел себя в жизни, состоялся, либо нет. В 16 лет можно надеяться на чудо, жить надеждами, но на шестом десятке стоит уповать только на самого себя… И тут важно, как жил ты эти предыдущие полвека, как относился к себе, своему здоровью, внешнему виду и фигуре, мыслил ли позитивно и был ли открытым миру. Важно даже то, как часто ты улыбался! Я вижу многих своих сверстников — с большими животами, с одышкой, уставших, замученных, с долгами, детьми на стороне и любовницами. Они сами себя сжигают завистью, злобой, постоянной погоней за деньгами. Я всегда говорю: плохое изо рта выходит, а в нос заходит.

На ваших концертах бывает ваш старший сын Леван. Но музыка не стала его основной профессией…

Когда я в молодости выступал в Тбилисской филармонии, Леван (он был тогда еще совсем ребенком) частенько проскальзывал на сцену и был словно заведенная кукла. У него замечательный слух, он точно чувствует музыку. Но я сделал все, чтобы сын не пошел по моим стопам, не стал артистом. Дело в том, что, когда я, 25-летним, начинал выступать в легендарном ансамбле «Иверия», деньги ничего не решали, ценился только талант. Я не видел протянутых рук, постоянно требующих «дай» за эфир, за награду. Сейчас же все решают деньги, поэтому и заполонили эстраду полуграмотные, непрофессиональные люди. А много талантливых ребят пробиться не могут… Словом, в этот мир дикого шоу-бизнеса я не хотел отпускать своего сына. Поэтому вначале отправил Левана учиться в военное училище. Я хотел, чтобы из него вырос настоящий мужчина. Это не обсуждалось, и Леван никогда не роптал. По окончании училища его направили в Военно-технический университет в Москве. В общей сложности Леван восемь лет провел в российской казарме. Сейчас он лейтенант запаса. Вместе с друзьями организовал строительную фирму, у которой много заказов по всей стране. Он постоянно в командировках, поэтому за последние несколько месяцев я его видел от силы раза три. Но мы постоянно на связи, он советуется со мной по всем важным вопросам. А как он принял ваш новый брак? С мамой Левана мы давно расстались. Но он знает, как счастлив я сегодня, как люблю свою семью.

Наш роман с Ирой начался случайно. У меня была студия во Дворце пионеров на Миусской улице в Москве. На том же этаже работала и молодежная театральная студия, в которой занималась Ирочка. И как-то она пришла с просьбой переписать песню «Я с тобой». Меня удивило в ней несколько вещей. Во-первых, внешний вид Иры — очень красивая, в туфлях на огромной по моде тех лет платформе, вся в коже, в черном. Мне показалось, она была чем-то похожа на Джанет Джексон на сцене. Во-вторых, меня поразило то, что она была очень правильной девочкой — не пила, не курила, не ругалась. Ну и, в-третьих, порадовала выбранная ею песня. Ведь в ту пору все слушали какую-то кабацко-рыночную музыку в исполнении ряженых фриков. А она попросила песню с красивой мелодией, позитивными словами! Словом, она меня всем этим очень заинтересовала. Так что я пригласил ее на запись композиции в студию, а потом и в свой коллектив, познакомил ее с моими родителями, а она меня — со своими.

Как вас встретили будущие теща и тесть?

Замечательно! Тесть, правда, хотел вначале меня выбросить с балкона, ведь Ире в ту пору было 16 лет, а мне — 32. Я был взрослым мужчиной, у которого множество женщин по всей стране, а она — юный, чистый цветок. Но потом мы с тестем по-мужски поговорили, я убедил его, что лучше Ире взрослеть со мной, чем с пьющими в подъездах пиво сверстниками. Конечно, он очень переживал, но сегодня мы с ним как братья, как лучшие друзья.

Вы часто говорите, что Ирина — ваш ангел -хранитель?

Она прошла со мной все самые сложные моменты в жизни, отсутствие куска хлеба в доме и тяжелые болезни. Дело в том, что я пережил тяжелейшую автоаварию, которая повлекла за собой посттравматическую эпилепсию с приступами, судорогами. Я несколько лет мучился сильнейшими головными болями и припадками. Но после встречи с Ириной и рождения детей все это вдруг прекратилось — настоящее чудо!

Я часто думаю, что та авария, все те испытания были мне посланы свыше, чтобы я осознал, как неправильно живу. И я благодарен Всевышнему за них! И сегодня я точно знаю, что, если бы мне пришлось попасть на необитаемый остров, я взял бы с собой только жену с детьми — больше мне в жизни ничего не надо. Это и есть счастье. А какими растут ваши младшие дочери Лиза и Сандра, балуете ли их? Когда родилась Лиза, Иосиф Кобзон подарил нам фантастическую коляску. Когда Ира его поблагодарила, он ответил: «Вы только рожайте, а колясками мы обеспечим!» Вот и стараемся (смеется). У меня потрясающие дети — с ними можно дружить как со взрослыми! У них есть чувство юмора, самоирония. Они и рисуют, и танцуют, и музыкой занимаются. Лиза ходит уже в четвертый класс школы, она очень самостоятельная, организованная девочка. Сама с вечера готовит себе платье, ставит будильник, утром просыпается, приводит себя в порядок, одевается, сама себе готовит завтрак и только после этого будит Ирочку, чтобы проводила ее в школу. С младшей сестрой Сандрой Лиза — не разлей вода. Правда, если честно, я думал, что родится мальчик. Когда Ира была беременной, я гладил ее по животу и говорил: «Сандро, Сандро!» А когда появилась девочка, я уже настолько свыкся с этим именем, что только окончание поменял и назвал ее Сандрой. Какими вы хотели бы воспитать Лизу и Сандру?

Дай бог, чтобы Ирочка и еще мне родила — я этого очень хочу! Но для меня самое главное — чтобы дети мне доверяли. И еще я очень хочу, чтобы они выросли порядочными людьми — так легче жить. И стараюсь их этому научить. Я так говорю дочерям: лучше пусть у человека чего-то не будет, чем он станет жить не в ладах со своей совестью.

Никакой бизнес, дела, карьера и амбиции не должны сводить с ума. Ведь когда мы умрем, с нашими детьми и внуками останется наше имя, и важно, чтобы они его всегда произносили гордо. Я часто вспоминаю себя в возрасте своих детей. И понимаю: я очень благодарен маме за то, что со мной ничего не случилось. Я не попал в плохую компанию, не увлекся наркотиками, не пропал. Мама буквально силой заставляла меня заниматься музыкой, играть на скрипке, даже била, как собаку, часто. Но это все было ради моего же блага. Это как на кухне: есть кусок мяса, который можно оставить и он испортится. А если с ним повозиться, хорошенько отбить, добавить правильные специи, то может получиться замечательное блюдо (смеется).

 

Комментарии запрещены.