WOMEN'S PLANS - журнал для женщин

Субъективно-идеалистические, махистские взгляды получили к настоящему времени в физике, биологии и медицине значительно большее распространение, чем 50 лет назад. Наряду со старым положением об исчезновении материи в настоящее время особое развитие получили взгляды об исчезновении причинности. Например, выдающийся немецкий хирург Зауэрбрух (1875-1951) в своем докладе на тему Врачевание и естествознание на 89-м съезде немецких естествоиспытателей в 1926 г., поднимая старый вопрос, является ли медицина наукой или искусством, утверждал, что будто бы причинная терапия внутренних болезней спасовала. Один из крупнейших современных физиков-теоретиков П. Дирак утверждает, что якобы в квантовой теории имеет место принципиальный индетерминизм. Это обстоятельство совершенно беспримерно с точки зрения классической теории, в которой нераздельно властвует причинность. Один из основателей квантовой механики Вернер Гей-зенберг, придерживаясь идеалистической интерпретации физики, сложившейся в Копенгагенской школе, в недавно изданной книге Физика и философия (1959) оценивает переход от классической физики к квантовой как переход от материализма к идеализму, а статистичность квантовой механики объявляет несовместимой с принципом причинности. Известный немецкий физик М. Борн в статье Статистическое толкование квантовой механики (1955) писал, что детерминизм, по его мнению, есть идол, а не идеал в исследовании природы. Известный американский биохимик И. Пейдж в статье, посвященной проблеме химической основы деятельности мозга (1957), открыто выступал против детерминизма, защищая положение о непознаваемости мира. И. Пейдж всячески защищает идеалистические взгляды на сознание как независимую от материи и предшествующую ей субстанцию. Физики и биологи идеалисты уверяют, что доказать су-шествование причинности невозможно, а между тем пред— ставление о причинности возникло у человека в результате его деятельности, его изменения природы, и эта деятельность на каждом шагу с неоспоримой убедительностью доназывает, что причинность есть объективный факт, что она существует в природе.

В признании взаимодействия между причиной и следствием содержится в скрытом виде возможность трактовки причины как взаимодействия между вещами. Диалектическое чутье Гегеля подсказало ему мысль о недопустимости механистического решения вопроса о здоровье и болезни. Изложив свои взгляды на важнейшие проблемы медико-биологической науки в таких работах, как Феноменология духа, Философия природы, Философия духа и др., Гегель диалектически подошел к решению проблем соотношения жизни и смерти, ассимиляции и диссимиляции, целого и части, внутреннего и внешнего. Он понял бесплодность понимания жизнедеятельности организма и сделал попытку диалектического решения вопроса о соотношении экзогенных этиологических факторов и внутреннего физиологического субстрата организма. Рассматривая проблему внутреннего и внешнего, Гегель правильно подчеркнул положение о том, что конечный эффект является результатом преломления внешнего во внутреннем, а применительно к инфекционным заболеваниям показал зависимость действия причины как выражения внешнего от внутреннего предрасположения организма. Однако в силу своего идеализма Гегель в решении вопроса о причине болезней исходил из антинаучного положения о ведущей роли объективной идеи в жизнедеятельности организма. Нужен был решительный отказ от виталистических и механистических влияний, и очень ценным и важным в этом отношении явилось выступление двух выдающихся французских ученых Франсуа Мажанди (1783-1855) и Клода Бернара (1813-1878). На смену односторонне-аналитическому методу в первой половине XIX века пришел метод, предполагающий единство анализа и синтеза. Соответственно этому на смену метафизике шел диалектический метод мышления, который вырастал из строго научных, экспериментально обоснованных данных. Идея всеобщей связи и развития врывалась во все области естествознания. Переход от механистических взглядов на природу к диалектическим совершался в результате ряда открытий (Кант, Лаплас, Ляйель, Ф. Велер, Либих), каждое из которых, как указывал Ф. Энгельс, пробивало брешь в метафизическом естествознании. Однако сами естествоиспытатели в подавляющем большинстве оставались при этом на позициях метафизики.

Предсказание будущих явлений на основании знакомства с производящими причинами И. М. Сеченов считал пробным камнем истинного знания. Беспощадную войну с махистами и неокантианцами вел К. А. Тимирязев, едко высмеивавший нелепые утверждения махистов об ограничении мышления областью субъективных ощущений. Махистов он называл необерк-лианцами. К. А. Тимирязев в своих работах также указывал па то, что беспричинных явлений в природе не существует, и наука только тогда становится подлинной наукой, когда она выясняет причины явлений. Только знание причины явлений, говорил К. А. Тимирязев, дает человеку в руки и средство управлять ими. Находить же причину явлений нас учит только опыт. . Основатели русской клинической медицины (С. П. Боткин, А. А. Остроумов, Г. А. Захарьин и др.), дав в принципе правильное разрешение вопроса о соотношении организма и среды, указали на большую роль факторов внешней среды в этиологии заболеваний. Корифеи русского отечественного естествознания И. В. Мичурин и И. П. Павлов в своей теоретической и практической деятельности вели беспощадную борьбу против всех видов идеализма, в том числе и махизма. Большая заслуга в борьбе с махизмом и другими врагами материализма принадлежит великому русскому физиологу И. П. Павлову, жизнь которого является ярчайшим примером беспощадной борьбы за материализм, против идеализма. Будучи верным преемником и продолжателем материалистических традиций русской классической философии и передового естествознания, И. П. Павлов разрушил махистские, идеалистические представления о психической деятельности человека. Учение И. П. Павлова о высшей нервной деятельности является естественнонаучной основой материалистического мировоззрения и служит мощным оружием в борьбе с идеализмом и мракобесием. В борьбе между передовым — материалистическим направлением в науке и реакционным — идеалистическим И. П. Павлов твердо и последовательно стоял на позициях материализма. В отличие от большинства крупных естествоиспытателей XIX и XX столетий И. П. Павлов был не стихийным, а сознательным материалистом, непримиримым борцом за материализм в важнейших вопросах естествознания.

В книге Холизм и эволюция Я. Смэтс писал, что теория целостности должна изменить всю концепцию причинности, понимая под последней, конечно, концепцию механического детерминизма. Я. Смэтс, особенно много внимания уделяющий опровержению принципа причинности и правильно утверждающий, что принцип причинности в его механистическом понимании неприменим к развитию организмов и общества, приходит в то же время к неправильному выводу о якобы крушении детерминизма, объявляя мистический принцип целостности первопричиной и первоосновой всего существующего. По мнению Я. Смэтса, причиной целостной деятельности живого организма является некий нематериальный фактор в виде нематериального биологического поля, стоящий над частями организма. Это нематериальное поле, по Я. Смэтсу, никогда не может быть познано. Следовательно, никакой принципиальной разницы между нематериальным полем холистов и энтелехией неовиталистов нет. Фактически холизм как биологически, так и философски беспочвенная теория, которая отличается достойным замечания эклектицизмом и, в конце концов, не является преодолением спора между механицизмом и витализмом… Концепцию холизма развивает в современной биологии упоминавшийся уже нами западногерманский натурфилософ А. Майер-Абих. Например, в статье Организмы как целостные системы он утверждает, что поскольку организмы имеют не механическую природу и к ним неприменимо понятие механизмы, то для организмов автор считает более подходящим название холизмы, как якобы лучше согласующееся с положением целое больше, чем сумма своих частей. Ф. Дессауэр, так же как и А. Майер-Абих, видя ограниченность механистического материализма, солидаризируется с точкой зрения холизма и предлагает в естественнонаучном познании жизненных явлений причинность дополнить телеологической финальностью. Н. А. Швейгарт в статье Естествознание и принцип целостности в живом, защищая позиции витализма, писал, что он не мыслит себе возможности сложных и согласованных процессов, происходящих в организме, без организующего начала, а поэтому, мол, нам необходимо работать и дальше над обоснованием принципа целостности.

Так продолжается и до сих пор начатый еще в конце XIX и начале XX века поход на принцип детерминированности, обусловленности, закономерности явлений,- на принцип, лежащий в основе всех явлений. Как есть две партии в философии — материализм и идеализм,- так есть и две линии в понимании причинности — материалистическая и идеалистическая. Эмпириокритицизм показал, что главное состоит не в том, как мы формулируем, понимаем, определяем причинность, а в том, признаем ли мы существование причинности вне и независимо от нашего сознания, т. е. объективно. Отстаивает ту мысль, что может устареть человеческое представление об отдельных формах причинной связи, но не может устареть принцип объективности причинности и закономерности. Последние работы советских авторов, посвященные рассмотрению проблемы причинности в теории относительности, квантовой механике, квантовой теории поля и физике элементарных частиц, дают возможность сделать заключение, что новейшие открытия в физике, существенно обогатившие содержание принципа причинности, могут быть рационально поняты только на основе диалектического материализма… и что это развитие представлений о причинных связях означает, по существу, торжество идей причинности в современной физике. Реакционные тенденции, присущие методологическим основам зарубежной науки, в настоящее время еще более усилились и направлены на доказательство бытия божия и восстановление пошатнувшейся веры в сотворение мира. Идет разнузданная травля дарвинизма и открытая пропаганда фидеизма. Об этом говорят работы американских и английских биологов и философов Г. Морриса Библия и современная наука (1951), Джона Клотца Гены, книга бытия и эволюция (1955), Дж. Гексли Эволюция в действии (1953) и Религия без откровения (1957), Э. Синнота Биология духа (1955) и др. В условиях острой идеологической борьбы в настоящее время богословы и поповствующие ученые, будучи уже не в силах прямо опровергнуть науку, стремятся как-то увязать библейские истины с выводами современного естествознания.