WOMEN'S PLANS - журнал для женщин

Учение о причинности, в частности, имеет большое значение для борьбы против индетерминизма в современной философии и науке, Идеалисты и в настоящее время, вслед за Э. Махом и М. Ферворном, используя неустойчивость ряда крупнейших ученых в вопросах философии и спекулируя на недостатках метафизического материализма, вновь предпринимают попытки протащить в философию и естествознание идеи индетерминизма, доказать, что в природе нет причинных связей. Так, например, один из основоположников неопозитивизма Б. Рассел писал: Закон причинности как и многое другое, что имеет хождение среди философов, является пережитком прошлого, живущим, подобно монархии, только потому, что по ошибочному мнению он, якобы, не приносит вреда В другой работе он заявляет, что вера во внешнюю причинность определенного рода опыта является примитивной и в определенном смысле присуща поведению животного. Ему вторит другой крупный представитель неопозитивизма Л. Витгенштейн, утверждая, что вера в причинную связь есть предрассудок. Некоторые современные зарубежные медики (Э. Фрешелье и др.), пытаясь примирить принцип причинности и кондиционализм, пишут, что в качестве естествоиспытателей мы должны быть кондиционалистами, а как врачи, действуя на наш объект, на больного, ищем причину его болезни, что необходимо для предупреждения и лечения болезни. Явные уступки кондиционализму имеются в работах крупного канадского патофизиолога Г. Селье, являющегося создателем концепции stress. Находясь под влиянием буржуазной философии, отрицающей принцип причинности как основной принцип в исследовании явлений природы, он утверждает, что нам всегда казалось очевидным, что каждая точно очерченная нозологическая форма болезнь должна иметь свою специфическую причину. Это положение больше не является очевидным. Сомневаясь в том, что всякое специфическое заболевание есть результат деятельности специфического патогенного агента, Г. Селье писал, что болезни адаптации не связаны только с одними гормонами, так же как они не связаны с каким-либо одним определенным агентом, а являются результатом развития определенных патогенных ситуаций, в которых принимают участие многие факторы. Этих взглядов Г. Селье придерживается и ныне.

Современная психосоматика и психобиология предстают в трудах ее создателей и сторонников не только как универсальная теория медицины и биологии, но и как концепция, призванная объяснить и социальные явления. Психологизм, распространенный в современной буржуазной социологии, стремится вывести все общественные явления из психологии людей, игнорируя материальную основу общественной жизни и законы, определяющие ее развитие. Психобиология, по А. Майеру, является более универсальной концепцией, чем фрейдизм, концепцией, якобы возвышающейся над материализмом и идеализмом. На самом деле, психобиология А. Майера несовместима с материалистической теорией познания. В психобиологии А. Майера нашли свое выражение основные положения прагматизма, реакционного субъективно-идеалистического течения, особенно распространенного в США и во многих отношениях близкого махизму, ибо различия между махизмом и прагматизмом, ничтожны и десяти-степенны. Проблема причинности в неовиталистических течениях зарубежной биологии и медицины. Каузальной, или причинной, точке зрения на взаимозависимость между явлениями с давних пор противопоставляется откровенно-идеалистическое воззрение — точка зрения телеологическая. Используя слабости механического детерминизма, представители различных философий целостности, начиная с Г — Дриша (1867-1941) и кончая современными ее представителями, пытаются отказаться от детерминизма вообще, подменив его идеалистически понятым, всесоздающим и, всеобъясняющим принципом целостности. Значительное распространение в современной зарубежной биологической и медицинской науке имеет неовитализм, объясняющий все явления живой природы наличием в них только им присущей жизненной силы, которую представители неовитализма (Г. Дриш, Я. Искюль, И. Рейнке и др.) обозначают терминами энтелехия, доминанта, биологическое поле и т. д. Витализм специализировался преимущественно на извращении проблемы целостности организма и целесообразности его процессов, усматривая причину единства и целостности организма во всех проявлениях его жизнедеятельности в особой мистической жизненной силе.

Сложившийся метафизический взгляд на мир был тесно связан с механистическими представлениями о процессах в живых организмах, поскольку механика в то время получила наиболее полное развитие и наложила свой отпечаток на все отрасли знания. Патология все еще основывалась на принципах гуморализма. Иатрохимия пришла на смену гуморальному направлению в медицине. Парацельс (1493-1541), поставивший перед собой задачу реформирования медицины Га-, лена на новых началах, считал, что явления, протекающие в живых организмах, по своей природе являются химическими, что заболевание возникает вследствие количественного преобладания одного из элементов (сера, ртуть и соль), и первым предложил использовать химические вещества как лекарства. Г. Глязер отмечает, что подлинная революция, или реформация, началась с появления Пара-цельса; он был как бы Лютером медицины, но более неистовым, более неспокойным, не знавшим устали искателем…, что для него болезнь была органическим процессом, особым событием в жизни; проявления болезни служат выражением этого ненормального жизненного процесса; но это все-таки жизнь. Эта высказанная Парацельсом мысль нашла свое дальнейшее развтие столетия спустя в работах ряда крупнейших представителей вновь созданной науки — патологической физиологии. Парацельс, основатель иатрохимии, был выдающимся медиком эпохи Возрождения, и его положения о значении химии получили дальнейшее развитие, особенно в работах Эрлиха и его последователей. Медицинская система Парацельса, как и многие философские теории того — времени, представляла компромисс между материализмом и идеализмом с преобладанием последнего. Как в учении об архее, регулирующем в духовном принципе организма, так и в других сторонах его системы сильно сказывается влияние мистики и религии. Наиболее видным иатрохимиком XVII века мы можем назвать ван Гельмонта (1577-1644), впервые после Гиппократа высказавшего и гипертрофировавшего его мысль, что основной причиной болезни всегда является idea mor-bosa, т. е. конституция, предрасположение.

Современной медико-социологической разновидностью кондиционализма является теория факторов или порочного круга причин и следствий английского теоретика здравоохранения К. Уинслоу, считающего совершенно равноценными все социальные условия в возникновении заболеваний человека и проповедующего круговую причинную зависимость между всеми факторами общественной системы. Сторонники этой теории (К. Уинслоу, Р. Занд, Г. Мюр-даль и др.), утверждая, что люди больны потому, что они бедны; они бедны потому, что они больны, не могут дать ответа на вопрос о причинах массовой заболеваемости в капиталистических странах, давно уже данный марксистской социологией. К. Маркс, Ф. Энгельс показали, что состояние здоровья населения является прежде всего результатом влияния материальных условий жизни, зависящих от развития экономики, характера производства. Капиталистическое производство, по замечанию К. Маркса, в несравненно большей степени, чем всякий другой способ производства, является расточителем людей, живого труда, расточителем не только тела и крови, но и нервов и мозга. Распространенная среди буржуазных социологов теория факторов, пытающаяся все объяснить ничего не говорящим указанием на взаимное влияние общественных явлений, является эклектической теорией. Марксизм-ленинизм, понимающий общество как единое целое, где все стороны и части находятся в состоянии взаимодействия между собой, считает, однако, что как развитие общества в целом, так и развитие каждой отдельной области общественной жизни определяется в последнем счете развитием и изменением способа производства материальных благ. Определенные элементы кондиционализма имеются также в психосоматике и психобиологии А. Майера (1866- 1950), отвергающих по существу принцип причинности и заменяющих его кондиционально-динампческим принципом. Представители психосоматики и психобиологии, опираясь на махистские субъективно-идеалистические воззрения М. Ферворна и Д. Ганземана, подменяют важнейшее положение патологии об определяющей роли причин в развитии болезни понятием о психоэмоциональных ситуациях и условиях возникновения заболеваний.

В настоящее время концепция о жизненной силе принимает форму сверхматериального понятия целостности. Основоположник неовитализма Г. Дриш, опираясь на свои известные опыты с яйцами морских ежей, пришел к выводу, что организм является гармонически эквипотенциальной системой, в которой действующей, не имеющей энергетической природы, является энтелехия. Кроме аристотелевской энтелехии неовитализм Г. Дриша использует также учение Канта об органической целесообразности и целостности, о чем неоднократно говорит и Г. Дриш в своих произведениях, называя Канта философским родоначальником неовитализма. Ярыми сторонниками и пропагандистами неовитализма в настоящее время являются О. Фейерабенд, А. Венцл, Э. Синнот и др. В книгах Биология духа (1955) и Материя, разум и человек (1957) Синнот, например, настойчиво отстаивает идеалистическое решение проблемы целостности организма, заявляя, что в организме есть организующее интегрирующее начало — дух. Неотомисты же, исходя из воззрений Фомы Аквинского и Аристотеля возрождают старый витализм. Современные защитники неовитализма, пытаясь на словах стать над материализмом и идеализмом, изобретают новые наименования для витализма вроде биологика, холизм и др., краткий анализ которых будет дан ниже. Неовитализм, в каких бы формах он ни проявлялся, выдвигает телеологический способ объяснения жизненных явлений вместо причинного. Согласно телеологии, всякое явление есть осуществление некоторой цели, намеченной богом, или внутренней цели, свойственной данному предмету, ведущей к его развитию и совершенствованию. Телеология, являющаяся антинаучным религиозно-идеалистическим воззрением, объясняет целесообразность в явлениях природы заранее предустановленными целями, сверхопытными факторами или некими метафизическими принципами, исключающими материальные силы. Гносеологические корни современного телеологизма кроются в отождествлении механической формы причинности с причинностью вообще, в недостатках механического метода объяснения жизни.